Я хочу знать свои исторические корни. Я хочу знать своих предшественников! Я хочу гордиться ими! Я хочу ощущать связь с ними. И я хочу, чтобы эта связь была передана последующим поколениям. А что хорошо, что плохо, что однодневно, а что «нетленка» – пусть уже решают они сами. Но у них должна быть такая возможность – решать самим.

Вот ради этого всё и делается. Собирается разрозненное временем, людьми, обстоятельствами. Собирается во что-то единое и компактное. В то, что удобно и самим рассмотреть, и другим передать. И ещё ради непосредственного общения с единомышленниками. Теми, кто предан ТЭФФу независимо от возраста, занятости и степени ностальгии.

Зачем люди занимались театром на физфаке? Ведь все были достаточно заняты и так – и учебой, и работой. И учебная нагрузка не оставляла много времени для посторонних дел, особенно по сравнению с большинством других факультетов. И всё же? Зачем?
Ради выхода на сцену? Да, и это тоже. Известно, что многих людей, успешно выступивших перед публикой, тянет повторить свой успех. Но ведь были и не появлявшиеся на публике. И художники, и звукооператоры, и инженеры спектаклей, да и режиссеры. Значит, была некая общность, духовная близость, одержимость одной задачей, единство целей. Нам было интересно делать спектакли, миниатюры, концерты. И делиться этим со зрителями. Радостно делиться смешным и просить задуматься о серьезным. Последнее, зачастую, также делалось через смех.

 
И участники ТЭФФа относились к нему всерьез. И с внутренней цензурой. И с уважением к зрителю. Нам было интересно и с самими с собой, и со зрителями. А зрителям было интересно с нами.

Очень бы хотелось, чтобы эти традиции были присущи ТЭФФу и в дальнейшем.

Без сомненья, были замечательные спектакли и постановки и на других факультетах. Без сомненья. Но отдельные. ТЭФФ же демонстрировал высокий уровень регулярно. А стабильность - и есть показатель класса.

Иногда я ловлю себя на мысли, что ТЭФФ для меня был частичкой моего существа, моей души. Он был чем-то внутренним. Думаю, что подобное испытывали многие, прикоснувшиеся к ТЭФФу. Я помню, как в Лендворце праздновалось тридцатилетие ТЭФФа. Всем было интересно. Всем! И актерам, и зрителям! Как сейчас помню, разные поколения играли отдельные сцены-варианты известной миниатюры «Отец, я убит!» И всем было хорошо, светло и радостно. И запомнилось! И независимо от того, что у всех в жизни было много и других радостных моментов. И успехов.

А ощущение светлой радости осталось на многие долгие годы.

Так было. И так будет.

Александр Гурвич
(ТЭФФ 1970-78)